«Сатирикон»

Страница 2

Родившись за двадцать четыре года до двадцатого столетия, она умерла за двадцать четыре года до собственного столетия и пережила всех сатириконцев, хотя они были моложе ее.

Может быть, потому, что смеялась она не так громко.

Юмор Тэффи — думающий, сострадающий, а иногда и страдающий, чего почти нет у Аверченко периода его расцвета, когда его называли королем юмора.

Король смеялся. Это он потом загрустил. Когда потеря и успех, и славу, и родину .

И это было — как нож в спину. Дюжина ножей.

Названия его книг — словно вехи на его жизненном пути: «Веселые устрицы» — «Зайчики на степе» — «Позолоченные пилюли» — «Сорные травы» — «Волчьи ямы» — «Кипящий котел» — «Отдых на крапиве» — «Рассказы циника» .

И еще очень много книг. И много журналов. А всей жизни — сорок четыре года. Возраст Чехова.

Тэффи сказала о нем: «Он русский чистокровный юморист, без надрыва и смеха сквозь слезы. Место его в русской литературе свое собственное, я бы сказала — единственного русского юмориста».

Гоголь и Чехов не были русскими юмористами. Они были русскими писателями.

Самый молодой из сатириконцев, Аркадий Бухов, родившийся в год смерти Салтыкова-Щедрииа и Минаева и, словно спеша заменить их обоих, писавший и смешную прозу, и смешные стихи,— однажды в своем рассказе сказал: «Каждый смеется, как может, Особенно когда ему хочется плакать».

Ах, жизнь полна суровости,

Заплачешь над судьбой:

Единственные новости —

Парад и мордобой.

Поэт, пришедший к этому смешному и грустному выводу, был до того скромен, что даже стеснялся быть собой, а потому нацепил на себя маску распоясавшегося, наглого обывателя. Вместо того, чтобы держать объект сатиры на расстоянии, соорудить из него какого-нибудь Козьму Пруткова или генерала Дитятина, он нацепил его маску на самого себя. Он вложил в него не чужую, не придуманную, а свою собственную душу. В сатирический образ — собственную душу!

Он смеялся над тем, чего следовало бояться. И смеялся тогда, когда было совсем не смешно. А когда было смешно — не смеялся.

Он ушел из «Сатирикона», который не решался больше смеяться над несмешным, предпочитая смеяться над смешным,— что подходит юмору, но никак не сатире. Задача сатиры — несмешное делать смешным. Даже страшное делать смешным.

Вероятно, он и тут не был собой, потому что совсем не боялся страшного.

И когда он ушел на войну — маленький, тщедушный, самый невоенный из всех сатириков, может быть, за все времена,— причем ушел добровольцем, — разве он был собой? Он был солдатом, героем — но только не собой.

Потом, в эмиграции, вдали от себя, потому что себя он оставил в России, он, конечно, не был собой. Там, вдали от себя, он вспоминал свою жизнь, свою литературную работу. Она начиналась в Житомире, где его выгнали из гимназии и приютили в плохой провинциальной газете, которая платила своим сотрудникам не деньгами, а контрамарками в плохой провинциальный театр. Ему всю жизнь платили чем-то не тем, словно не ему, а кому-то другому. Потому что он стеснялся быть собой.

Он жил в эмиграции, оставаясь при этом в России. И однажды, проходя по чужой, заграничной улице, он бросился тушить чужой, заграничный пожар. Разве он был пожарником? Он был всего лишь случайный прохожий. Но он помог погасить пожар.

Похожие публикации:

Многообразие статей Г.А. Лароша
Тематика статей Лароша разнообразна: проблемы реализма, идейная позиция художника, роль критика и доступная ему мера объективности в оценке близких или чуждых явлений искусства. Эти вопросы освещены с наибольшей полнотой в статьях о литер ...

Основные особенности экспрессионизма
1) Предметы, явления, характеры подвергнуты излому и деформации, превращаются в формальные средства выражения субъективных эмоций, трагического мироощущения. 2) Доминирует жестокость, ложь, человеческие страдания и тревожное предчувствие ...

Вступление.
Деятельность Ф.М. Достоевского как художника была сопряжена с глубоким интересом к современным событиям, характерным явлениям, выразительным деталям окружавшей его действительности. Наблюдая за всеми оттенками развития “живой жизни”, он с ...