Оригинальные баллады ЖуковскогоСтраница 1
Авторское индивидуальное начало проявляется во всех балладах Жуковского, но в тех произведениях, где он наименее зависит от первоисточника, по-особому проявляется его собственный душевный настрой. Здесь уже все свое, переживания самого автора проникают в баллады, явно тяготение к особым мотивам лирики, связанным с неосуществленной любовью поэта.
Оригинальные баллады Жуковского это баллада-поэма в двух частях «Двенадцать спящих дев» («Громобой» и «Вадим»), баллады «Ахилл», «Эолова арфа», «Узник». «Громобой» и «Вадим» - произведения на национально-русский сюжет. «Ахилл» представляет собой одну из «античных» баллад, «Эолова арфа» тематически относится к «средневековым», «рыцарским». Ценность этих баллад заключается в возможности сравнения авторского решения в каждой из них. В «Ахилле» и «Узнике» балладные черты в меньшей степени разработаны, сюжет как таковой не выявляется, это произведение больше описательного характера, в монологе Ахилла перечисляются события, произошедшие с ним, и те, которым лишь суждено случиться. «Эолова арфа» и «Двенадцать спящих дев» с точки зрения сюжета отвечают основным требованиям балладного жанра.
Каждая баллада, безусловно, стоит того, чтобы говорить об ее особенностях, нашей задачей является раскрытие закономерностей поэтики оригинальных баллад. Мы будем ориентироваться на выше обозначенные баллады.
6. 1. Особенности поэтики баллады «Двенадцать спящих дев»
Первая часть будущей «старинной повести в двух балладах» — «Громобой. Русская баллада» — была напечатана в 1811 году в «Вестнике Европы», с посвящением А. А. Протасовой.
Окончательный вид текст «Двенадцати спящих дев» обрел в отдельном издании 1817 года. В течение 1814–1816 годов написана вторая часть — баллада «Вадим». В составе повести появились общее посвящение (отдельные части посвящены А. Протасовой и Д. Н. Блудову), эпиграф из Гете (позднее эпиграф был снят). Мистическая окраска сюжета, на которой остановился И. Виницкий, затушевывает автобиографический подтекст «старинной повести». Между тем, он очевиден — если принять во внимание связь «повести» с замыслом «Владимира».
«Громобой» и «Вадим» составляют большую балладу-поэму в двух частях «Двенадцать спящих дев». Жуковский использовал прозаический роман Х.-Г. Шписа «Двенадцать спящих дев. История о привидениях». Роман Шписа основан на средневековых католических легендах о грешниках, продающих душу дьяволу и затем религиозным покаянием искупающих свою вину. Сюжет романа сильно переработан в стихах Жуковского. Поэт совместил мотивы, заимствованные из романа Шписа, с мотивами, созданными его собственным воображением.
В «Двенадцати спящих девах» Жуковский относится к чужим сюжетным мотивам как к строительному материалу, из которого создает новую оригинальную конструкцию.
Сохранив основную мысль Шписа об очищении души покаянием и искуплении греха, Жуковский перенес события из средневековой Германии в Древнюю Русь. Действие начинается на берегах Днепра, продолжается в стенах Новгорода, несколько сцен происходит в древнем Киеве, при дворе князя Владимира. Поэт использует некоторые мотивы народного сказочного и былинного эпоса. Таковы странствия богатыря и добывание им богатырского коня, сражение с врагом-великаном, спасение киевской княжны, отказ от брака с ней – юноша движим иными, героическими целями (освобождение подлинной героини).
Привлекательной чертой баллады является сочетание лиризма, поэтичности, фантастики, легкой иронии, живописных картин природы и экспрессивно выраженных переживаний – любви, злобы, страха, раскаянья, прощенья. Фигурируют и чудеса, причем в первой части («Громобой») сконцентрированы чудеса адски-ужасные, во второй («Вадим») – спасительно-божественные. Все эти разнородные стихии с необычайной гармоничностью сведены воедино в легком, свободном, изящном течении стиховой речи.
Вступление к «Двенадцати спящим девам» вводит поэтическую тему итогов. В 1816 поэт прощается с «минувшею жизнию»:
Опять ты здесь, мой благодатный Гений,
Воздушная подруга юных дней;
Опять с толпой знакомых привидений
Теснишься ты, Мечта, к душе моей…
Приди ж, о друг! дай прежних вдохновений,
Минувшею мне жизнию повей …
…Ты образы веселых лет примчала —
И много милых теней восстает…
…К ним не дойдут последней песни звуки;
Рассеян круг, где первую я пел;
Не встретят их простертые к ним руки;
Прекрасный сон их жизни улетел.
Других умчал могущий дух разлуки;
Счастливый край, их знавший, опустел;
Разбросаны по всем дорогам мира —
Не им поет задумчивая лира[21].
На первый план выступает мотив скорби по утраченному, мотив недостижимости желанного. Во вступлении к «Двенадцати спящим девам» поэт, обозревая свою жизнь, видит будущее как «оживление» прошлого:
И снова в томном сердце воскресает
Похожие публикации:
Народность сказок Пушкина
"Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в конечном его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский дух, русс ...
Символико-мифологическая трактовка женского начала
в романе Пауло Коэльо "Ведьма с Портобелло". Природа символа и его взаимосвязь с мифом
Анализ современного изучения проблемы символики показывает, что символ явился закономерным результатом осмысления окружающего мира древними человеческими сообществами. Необходимость в таком необычном изображении действительности возникла ...
Заимствования в составе русского словаря
Но наша лексика, наш словарь, состоит не только из исконно русских слов, но и из заимствованных. Почему так произошло? Каждый народ живет среди других народов. Обычно он поддерживает с ними многообразные связи: торговые, промышленно-эконо ...