Особенности творчества Виктора Пелевина. Эволюция творчества ПелевинаСтраница 2
Сатирический роман низменно-бытового содержания строится как "перелицовка" греческого любовного романа с сохранением его сюжетной схемы и ряда отдельных мотивов, но в травестированном виде: вместо безупречных героев — воры и бродяги, вместо возвышенной любви — гомосексуальная связь и т. д. В этом смысле не случайно любовная история с Мюс не только оборачивается предательством, но и соседствует с гомосексуальной темой. Любовь, как и многое другое в этом мире, становится девиантной, неестественной.
Форма "менипповой сатиры", ставшая уже традиционной для пародии на повествование высокого стиля, не является случайностью. Аристократ, "арбитр изящного" и одновременно циник Петроний стремился не "исправить" нравы, а развлечь читателя беспощадной откровенностью своих описаний, далеко выходящих подчас за пределы того, что считалось пристойным в серьезной литературе. Близка к этому и позиция Пелевина: он, никак не относится к истинам и морали, по крайней мере, в своей писательской ипостаси" и "последовательно очищает свой ум от любых ценностных категорий, стремится к некоей окончательной свободе, когда человек лишен любой здешней ценности и самого "здесь и сейчас".
Однако задачи "ДПП" выходят за рамки, обозначенные сатирическим романом в чистом виде. Новеллистический стиль романа создает структуру, внешне бесформенную, что дало повод для многих нареканий. На первый взгляд, ни один из эпизодов "ДПП" не вытекает с логической неизбежностью из предыдущего, а некоторые побочные линии можно изъять без всякого ущерба для повествования. Многих критиков раздражает то, что "смена событий обусловлена не логикой, а манипуляциями, которые герой совершает с числами.
Но важно отметить, что нанизывание, казалось бы, необязательных эпизодов подчинено определенной цели: совокупность разрозненных историй должна продемонстрировать, что "реальность", изображенная в "ДПП", совершенно иррациональна, герои романа, как и сам автор, отчаялись понять какие бы то ни было законы, объективные причины событий. "Эпоха и жизнь были настолько абсурдны в своих глубинах, а экономика и бизнес до такой степени зависели от черт знает чего, что любой человек, принимавший решения на основе трезвого анализа, делался похож на дурня, пытающегося кататься на коньках во время пятибалльного шторма". В современной России, по мысли Пелевина, можно лишь слепо подчиняться неведомым иррациональным силам, покоряясь неизбежности, как и поступает главный герой, который в детстве узнал о магической силе чисел и, выбрав число 34, стал ему поклоняться. "Поняв, что услышан, Степа не только обрадовался, но и испугался. Было не очень понятно, кем именно он услышан".
Между тем, такое новеллистическое построение было использовано в другом античном сатирическом романе — романе Апулея "Золотой осел". В этом романе повествование раздроблено на отдельные отрезки, охватывающие единичные бытовые эпизоды, которые округлены и закончены, но они изолированы и довлеют в себе. Бытовой мир рассеян и раздроблен, лишен существенных связей. Он статичен, и герой, даже перемещаясь в пространстве, по сути совершает переход из ниоткуда в никуда. За казалось бы бессистемным нанизыванием эпизодов, от комических до трагических, в "Золотом осле" прослеживается стремление показать, что человек — песчинка в этой жизни, и его судьба совершенно не зависит от его личной воли. Единственный способ спастись — это полная покорность тем неведомым силам, которые им управляют. Поняв это, Люций, герой Апулея, превращенный из-за собственного легкомыслия в осла, обращается за спасением к могущественной, таинственной богине Изиде и становится ее жрецом. Можно также вспомнить, что Апулей был неопифагорейцем, а учение о магической силе чисел, адептом которого стал Степа, было детищем Пифагора. Кроме того, сцена совокупления Степы и Сракандаева, банкира по кличке "Ослик Семь Центов" вызывает ассоциации с эпизодом из "Золотого осла", где герой в образе осла делит ложе с воспылавшей к нему страстью дамой.
Похожие публикации:
“Радостный период
детства”
Толстой был четвертым ребенком в большой дворянской семье. Его мать, урожденная княжна Волконская, умерла, когда Толстому не было еще двух лет, но по рассказам членов семьи он хорошо представлял себе “ее духовный облик” некоторые черты ма ...
Характеристика мифов Древней Греции и Рима. Их роль в культуре. Мифы о Геракле
Геракл(греч. Herakles) - один из наиболее популярных греческих мифологических героев, сын Зевса и Алкмены. Мифы о Геракле содержат в себе элементы финикийского культа Мелькарта. Герой и его схватки с чудовищами нашли отражение, представле ...
Образы Рабле и современная ему действительность
До сих пор мы рассматривали образы Рабле преимущественно в их связи с народной культурой. Нас интересовала в творчестве Рабле основная, большая линия борьбы двух культур, то есть борьбы народной культуры с официальным средневековьем. Но м ...