«Я пришёл к тебе с приветом…»

Страница 1

Фета можно назвать певцом русской природы. Приближение весны и осеннее увядание, душистая летняя ночь и морозный день, раскинувшееся без конца и без края ржаное поле и густой тенистый лес - обо всем этом пишет он в своих стихах. Природа у Фета всегда спокойная, притихшая, словно замерзшая. И в то же время она удивительно богата звуками и красками, живет своей жизнью, скрытой от невнимательного глаза:

Я пришел к тебе с приветом,

Рассказать, что солнце встало,

Что оно горячим светом

По листам затрепетало;

Рассказать, что лес проснулся,

Весь проснулся, веткой каждой,

Каждой птицей встрепенулся

И весенней полон жаждой;

Рассказать, что с той же страстью,

Как вчера, пришел я снова,

Что душа все так же счастью

И тебе служить готова;

Рассказать, что отовсюду

На меня весельем веет,

Что не знаю сам, что буду

Петь, — но только песня зреет.

Стихотворение это — одно из ранних у Фета и одно из самых популярных. Впервые оно напечатано в жур­нале «Отечественные записки» в 1843 году, в седьмом его номере. Стихотворением журнал открывается — оно оказывается как бы заглавным. Это может быть толь­ко при одном условии: если издателям журнала оно пришлось по вкусу, если они видят в нем безусловную художественную ценность.

Стихотворение написано на тему любви. Молодой поэт пришёл рассказать о радостном блеске солнечного утра, о страстном трепете молодой, весенней жизни, о жаждующей счастья влюблённой душе и неудержимой песне.

Тема ста­рая, более того — вечная. А от стихотворения Фета веет свежестью и новизною, оно ни на что известное нам не похоже. Для Фета это вообще характерно и соответствует его сознательным поэтическим установ­кам. Фет писал: «Поэзия непременно требует новизны, и ничего для нее нет убийственнее повторения, а тем более самого себя . Под новизною я подразумеваю не новые предметы, а новое их освещение волшебным фо­нарем искусства».

Необычно уже самое начало стихотворения — не­обычно по сравнению с принятой тогда нормой в поэ­зии. В частности, пушкинскрй нормой, которая требо­вала предельной точности в слове и в сочетании слов. Между тем начальная фраза фетовского стихотворения совсем не точная и даже не совсем «правильная»: «Я пришел к тебе с приветом, рассказать .». Позволил ли бы себе так сказать Пушкин или кто-либо из поэтов пушкинской поры?

Конечно, теперь мы привыкли к этой и подобным фразам Фета, они нам представляются не просто нор­мальными, но и удачными, художественно впечатляю­щими. Но в то время, когда они только появились, нор­мальными они не казались: в них видели поэтическую дерзость. Иные современные Фету критики даже упре­кали его: разве можно сказать «уноси мое сердце в зве­нящую даль»? Или: «долго снились мне вопли рыданий твоих .» — разве вопли могут сниться?

Фет отдавал себе отчет в неточности своего поэти­ческого слова, в приближенности его к живой, порой кажущейся не совсем правильной, но оттого особенно яркой и выразительной речи. Стихи свои он называл шутливо (но и не без гордости) стихами «в растрепан­ном роде». 14 марта 1892 года, незадолго до смерти, он писал старому другу, поэту Якову Полонскому: «Ма­ло ли меня бранил даже ты за неясность и спутанность моих стихов? А я продолжаю в этом растрепанном роде. Для образца присылаю вчерашнее стихотворение». И к этому прилагались стихи:

Рассылался смехом ребенка,

Явно в душу мою влюблены,

Пролетают прозрачно и звонко

Надо мною блаженные сны .

Легко заметить внутреннее сходство между этим, едва ли не последним, стихотворением Фета и его ран­ним стихотворением «Я пришел к тебе с приветом .».

Похожие публикации:

“Человек мигрирующий”
Не только умение автора манипулировать своим внутренним поэтическим дыханием дало возможность герою расширить свое жизненное пространство и по “ступенькам” многоточий выйти за пределы текста в иной уровень бытования (в метатекстуальную жи ...

Современные метарассказы как объект исследования для повествователя
Последний по времени роман В. Пелевина уже на стадии подготовки рукописи к печати вызвал предсказуемые упреки в памфлетности. «Гротескность предыдущих текстов Пелевина претендовала на гротеск философский. В новом романе гротеск скорее са ...

Образ Кыси
Одним из самых загадочных существ в книге, несомненно, является Кысь. Кто это, никто не знает, но в народе много слухов ходит о этом существе: «В лесах, старые люди сказывают, живет кысь. Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жало ...