Главные идеи философии Ф. Бэкона

Страница 4

Первое требование метода: отправляясь от твердого убеждения в единстве, целостности природного универсума, в существовании единой всеобщей («божественной») закономерности, управляющей всеми телами и всеми процессами, философы XVII столетия, тем не менее, видят главную свою задачу в «разложении», «раздроблении» природы, «обособлении», «отдельном» изучении конкретных тел и процессов, а также в «раздельном» описании и анализе внешнего облика телесной, материальной природы, с одной стороны, и ее закона – с другой. «Следует, – пишет Бэкон, – совершать разложение и разделение природы, конечно, не огнем, но разумом, который еcть как бы божественный огонь». Бэкон выступает против тех людей, чей разум «пленен и опутан привычкой, кажущейся целостностью вещей и обычными мнениями», кто не видит настоятельной (мы скажем: исторической) необходимости, в том числе во имя созерцания целого, единого, расчленить целостную картину природы, целостный образ вещи и т.д.

Второе требование метода, конкретизирующее специфику самого расчленения, гласит: расчленение не есть самоцель, но средство для выделения наиболее простого, наиболее легкого Бэкон характеризует данное требование в двух его смыслах. Во-первых, единая, целостная вещь должна быть разложена на «простые природы», а затем выведена из них (например, «простые природы» золота – его желтизна, ковкость). Во-вторых, предметом рассмотрения должны стать простые, «конкретные тела, как они открываются в природе в ее обычном течении». Эти исследования, – поясняет далее Бэкон, – относятся к естеством слитым – или собранным в одном построении, и здесь рассматриваются как бы частные и особые навыки природы, а не основные и общие законы, которые образуют формы».

Третье требование метода состоит в следующем. Поиски простых начал, простых природ, поясняет Бэкон, вовсе не означают, что речь идет о конкретных материальных явлениях или просто о частных телах, об их конкретных частицах. Задача и цель науки значительно сложнее: следует «открывать форму природы, или истинное отличие, или производящую природу, или источник происхождения (ибо таковы имеющиеся у нас слова, более всего приближающиеся к обозначению этой цели)». Речь идет, собственно, об открытии «закона и его разделов» (это содержание и вкладывает Бэкон в понятие «формы»), причем такого закона, который мог бы служить «основанием как знанию, так и деятельности». Но если простое есть одновременно закон, сущность, «форма» (и только поэтому является абсолютным, т.е. основой для понимания и объяснения относительного), то оно не совпадает с реальным расчленением предмета: простое есть результат особого мыслительного, интеллектуального «рассечения»

Высоко оценивая необходимость реального эмпирического исследования, владеющего различными способами разложения и обнаруживающего неоднородность целого, признавая, что «необходимо разделение и разложение тел», Бэкон вместе с тем требует решительного перехода «от Вулкана к Минерве», т.е. от простого применения огня к употреблению разума и мудрости. Но как же предотвратить опасность, исходящую от лавины эмпирических опытов? Как перекинуть мостик от эмпирического к философскому, теоретическому содержанию?

Четвертое требование метода отвечает на этот вопрос. «Прежде всего, – пишет Бэкон, – мы должны подготовить достаточную и хорошую Естественную и Опытную Историю, которая есть основа дела». Иными словами, мы должны тщательно суммировать, перечислить все то, что говорит природа разуму, «предоставленному себе, движимому самим собой». Но уже в ходе перечисления, предоставления разуму примеров необходимо следовать некоторым методологическим правилам и принципам, которые заставят эмпирическое исследование постепенно превратиться в выведение форм, в истинное истолкование природы.

Когда говорят о Бэконе как политике, то печальный конец его карьеры как бы заслоняет значимость сделанного мыслителем на социально-политическом поприще и в социальной мысли. Между тем его «Новая Атлантида» и «Опыты и наставления» были вполне здравыми и важными для XVII в., а размах его социально-устроительной активности был поистине огромным. Это и в дальнейшем станет характерной чертой деятельности английских философов XVII–XVIII вв.

Мы уже говорили о высокой оценке Бэконом новой механики. «Механические изобретения», заявляет он, «несравнимы ни с какими духовными факторами в их «влиянии на человеческие дела». Богатство также постепенно становится – в противовес аскетическому идеалу средневековья – вполне «позитивной» общественной и человеческой ценностью. Так, в отличие от бедных, отказавшихся от частной собственности обитателей Утопии, жители бэконовской Новой Атлантиды высоко ценят богатство, главным источником которого, по убеждению Бэкона, является неизмеримо возросший уровень техники и науки

Похожие публикации:

Детство и юность Анны Ахматовой
«Мои первые воспоминания - царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду&q ...

Исследование звукового состава стихотворений Лермонтова с точки зрения фоносемантики
Мы попытались описать фонетическое значение нескольких стихотворений Лермонтова, опираясь на звукоцветовые исследования А.П. Журавлева, пользуясь, как образцом, его исследованиями произведений других авторов. Результаты нашей работы над ...

Реализация хронотопа метарассказа в романе «Омон Ра»
Впервые широко (что обусловлено выбранным жанром) неомифологизм как черта поэтики реализуется В. Пелевиным в романе «Омон Ра». Этот же роман открывает ряд текстов, в которых создание мифологем обретает место объекта изображения. Советска ...