Наполеон как кумир поколений

Страница 6

Военные и политические замыслы Наполеона предстают в извращенном до неузнаваемости виде, на реальную основу нагромождены фантастические выдумки. Рассказчик утверждает, что он был свидетелем переживаний Наполеона "и понимал, что причина его страданий - молчание императора Александра.

Да, ведь он писал письма . с предложениями о мире . - робко поддакнул князь.

Собственно, нам неизвестно, с какими именно предложениями он писал, но писал каждый день, каждый час, и письмо за письмом! Волновался ужасно . "О дитя мое! - отвечал он, - он ходил взад и вперед по комнате, - о дитя мое! ~ он как бы не замечал тогда, что мне десять лет, и даже любил разговаривать со мной, - о дитя мое, я готов целовать ноги императора Александра ."

Наполеон, изъявляющий готовность целовать ноги императора Александра, - в это невозможно поверить это явная выдумка увлекшегося Иволгина. Но вместе с тем он ведь действительно отправил "любезное" письмо императору Александру и слал генерал-адъютанта Лористона в штаб-квартиру Кутузова, пытаясь начать переговоры.

А чего стоит в изложении Иволгина план, якобы предложенный в Москве маршалом Даву: "затвориться в Кремле со всем войском, настроить бараков, окопаться укреплениями, расставить пушки, убить по возможности более лошадей и посолить их мясо; по возможности более достать и намародерничать хлеба и прозимовать до весны; а весной пробиться чрез русских. Этот проект сильно увлек Наполеона . "Я иду", - сказал Даву. "Куда?" - спросил Наполеон. "Солить лошадей", ~ сказал Даву".

Блестящий наполеоновский маршал собирается солить лошадей, а великий император строить в Кремле бараки - убийственная ирония. Но ведь Наполеон, по свидетельству А. де Коленкура, и впрямь доказывал приближенным, что пребывание в Москве даст ему различные политические и материальные преимущества. Русский военный историк М.И. Богданович в своей "Истории Отечественной войны 1812 года", вышедшей в свет незадолго до начала работы Достоевского над романом "Идиот", писал: "Наполеон, желая побудить к миру русское правительство, сделал распоряжения, выказывавшие намерение его оставаться надолго в Москве. С этой целью приступлено к вооружению Кремля и приказано войскам запастись продовольствием на шесть месяцев, что, очевидно, было невозможно". Анекдотический рассказ Иволгина высвечивает инородность, чужесть Наполеона России: замыслы его нелепы, а сам великий император просто смешон.

Остается лишь один серьезный пункт - полководческое искусство Наполеона. Князь Мышкин, в смущении слушающий Иволгина, вставляет в беседу суждение о прочитанной книге Шарраса с разбором последней военной кампании Наполеона: "Книга, очевидно, серьезная, и специалисты уверяют, что с чрезвычайным знанием дела написана. Но проглядывает на каждой странице радость в унижении Наполеона, и если бы можно было оспорить у Наполеона даже всякий признак таланта и в других кампаниях, то Шаррас, кажется, был бы этому чрезвычайно рад; а это уж нехорошо в таком серьезном сочинении, потому что это дух партии".

Стремление полковника Ж. - Б. Шарраса унизить победителя при Маренго, Йене и Аустерлице не одобрял не только Лев Николаевич Мышкин, но и сам Федор Михайлович Достоевский. В "Дневнике писателя" он ехидно замечал в адрес Шарраса: "Критиковать легко, и легко быть великим полководцем, сидя на диване", а Наполеона называл гениальным, самым гениальным полководцем. Это он за Наполеоном Бонапартом признавал.

Уважение к полководческому гению Наполеона проскользнет и в "Преступлении и наказании". Осуждая отвлеченные умствования, следователь Порфирий Петрович скажет: "И это точь-в-точь, как прежний австрийский гофкригсрат, например, насколько то есть я могу судить о военных событиях: на бумаге-то они и Наполеона разбили и в полон взяли, и уж как там, у себя в кабинете, все остроумнейшим образом рассчитали и подвели, а смотришь, генерал-то Мак и сдается со всей своей армией, хе-хе-хе!" И ведь действительно австрийский фельдмаршал Карл Мак с его армией был окружен Наполеоном под Ульмом в 1805 г. и сдался в плен. Наполеон - признанный мастер войны, по-настоящему великий полководец. Но почему же русская проза настойчиво сопрягает славное имя с провинциальным образом жизни, провинциальным бытом, провинциальными наравами? Только ли по закону контраста? Или в подобном сближении можно уловить некую тайную насмешку - как над эпигонами великого человека, так, пожалуй, и над ним самим? . Осмеян прозвищем героя .

Похожие публикации:

Иллюстрировано психологические и сюжетные сновидения в произведениях Ф. М. Достоевского
Для Достоевского-художника характерно представить развернутую, фантастически-реальную, связную картину сновидения с опорой на сюжет, детали и подробности. Поэтому А. Ремизов, исследователь творчества Достоевского, считает, что сновидения ...

Характеристика пьесы Л. Филатова «Еще раз о голом короле»
В конце XX века в русской драматургии появилась новая тенденция - "интерпретация" классических произведений, как русских, так и зарубежных в форме римейка. Появились такие римейки, как "На донышке" И. Шприца, "Сме ...

Общая характеристика художественного произведения как «вместилища» культуры. Поликультурное пространство художественного произведения
Культурно-историческое содержание той или иной эпохи преломляется в художественном сознании. Пушкин был одним из русских писателей, кто столько писал о родственных народах, об этносах, занимающих территории вблизи России. Поэтому о полику ...