Наполеон как кумир поколений

Страница 10

Разрушительная сила Наполеона во многом от связи его, от ассоциации его с бурей Французской революции и торжеством буржуа. Наиболее полно эти воззрения Достоевского отразились в "Дневнике писателя" за 1877 г.: "Немыслимость продолжения старого порядка дел была явною в Европе истиною, для передовых умов ее, накануне первой европейской революции, начавшейся в конце прошлого столетия с Франции. Между тем кто в целом мире, даже накануне созвания Генеральных Штатов, мог бы предвидеть и предсказать ту форму, в которую воплотится это дело почти на другой же день, как началось оно . А уже когда воплотилось оно, кто мог, например, предсказать Наполеона, в сущности бывшего как бы предназначенным завершителем первого исторического фазиса того же самого дела, которое началось в 1789 году?"

Наполеон воспринимается и трактуется как важная закономерная часть смены старого порядка буржуазным, как порождение, выражение и завершение Французской революции. Впоследствии эту мысль четко сформулировал приверженец и толкователь идей писателя В. Розанов: "Революция, безликая, неясная, массовая до Наполеона, в нем получила себе сосредоточение и лицо, уста говорящие и руку действующую, которые высказали ее смысл миру, очень резко разошедшийся с тем, какой предполагали в ней мечтатели от Руссо до Кондорсэ".

Известно, что Достоевский размышлял над событиями Французской революции. Явно осуждал смуту, террор, сочувствовал Людовику XVI, Марии Антуанетте. И вот Наполеон - "уста говорящие и рука действующая" революции. Кстати, и сам Бонапарт, будучи консулом, говорил: "Я - французская революция". Но ведь не только так, не совсем так. Характерно замечание одного из героев романа "Подросток", афериста Стебелькова: "Была во Франции революция, и всех казнили. Пришел Наполеон и все взял. Революция - это первый человек, а Наполеон - второй человек. А вышло, что Наполеон стал первый человек, а революция стала второй человек". В рассуждениях Стебелькова проглядывает понимание писателем того, что Наполеон Бонапарт не просто завершил революцию, но и присвоил ее результаты, повернул дело в своих собственных интересах.

Достоевский настаивает, что Наполеон не случаен. "Мало того, во время Наполеона I, может быть, всякому в Европе казалось, что появление его есть решительная и совершенно внешняя случайность, нимало не связанная с тем самым мировым законом, по которому предназначено было измениться с конца прошлого столетия, всему прежнему лику мира сего ." Автор "Дневника писателя" решительно отвергает подобные поверхностные представления. Наполеон для него - органический закономерный персонаж борьбы и торжества третьего сословия во Франции и за ее пределами.

Высмеивая близорукий взгляд на случайность Наполеона, Достоевский писал: "Ибо что такое, скажите, были эти события конца прошлого века в глазах дипломатов - как не случайности? Были и есть. А Наполеон, например, - так уж архислучайность, и, не явись Наполеон: умри он там, в Корсике, трех лет от роду от скарлатины и третье сословие человечества, буржуазия, не потекло бы с новым своим знаменем в руках изменять лик всей Европы (что продолжается и до сих пор), а так бы и осталось сидеть там у себя в Париже, да, пожалуй, и замерло бы в самом начале!" Нет, не осталось бы сидеть в Париже не замерло бы, обязательно потекло бы изменять лик всей Европы! Но и Наполеон не умер от скарлатины, стал вождем и символом этого великого похода.

Победное шествие третьего сословия по Европе, по мнению Достоевского, имело ужасающие губительные последствия: были расшатаны традиционные устои нации и государства, наметилось роковое противостояние буржуазии и пролетариата, восторжествовала буржуазная цивилизация. Ну а буржуазную цивилизацию писатель на дух не принимал. Не принимал абсолютно, отвергал решительно, обличал страстно и пристрастно. Он считал ее проявлением и парламентаризм, и либерализм, и социализм - и все это ненужно, ложно, вредно; извращение в истории человечества. Буржуазный Запад для него - отказ от идеалов нравственности и гуманности, засилье бездуховного материалистического начала, торжество эгоизма, разобщенности, насилия. "Да оглянитесь кругом: кровь рекою льется, да еще развеселым образом, точно шампанское. Вот вам все наше девятнацатое столетие . Вот вам Наполеон - и великий, и нынешний" - эти слова героя "Записок из подполья" мог бы произнести и сам автор.

Похожие публикации:

На юге (1820 - 1824)
По прибытии в Екатеринослав Пушкин простудился и слег. Туда прибыл генерал Раевский и по предварительной договоренности, они отправились в Крым. В поездке принимали участие сам генерал Николай Николаевич Раевский, его сын Николай и две до ...

Психологический роман аббата Прево (1697–1763)
Аббат Прево с большой тонкостью анализирует психологию любви. Это его роднит, с одной стороны, с Расином, с другой – с писателями-реалистами XIX столетия. Манон любит юного шевалье, любит искренне, чисто, но она куртизанка, взгляды, понят ...

Философские мотивы в лирике А. С. Пушкина
В историю России Александр Сергеевич Пушкин вошёл как явление необычайное. Это не только величайший поэт, но и основоположник русского литературного языка, родоначальник новой русской литературы. Лирика Пушкина органически сочетает в себ ...